Да и вообще всем, кто умеет совеститься. Совестно бывает нетолько за себя…

Они были сильны и свирепы, эти звери из огненного мираподземелья. Их было больше, к тому же двигались так же быстро. А палицы в ихлапах были тяжелее, сыпали горящими искрами. Но он издавна сражался с теми, ктосильнее, сейчас же просто смертельно устал, а чутье говорило, что наконец-тожизнь отпустит его…

– Приветствую. – Он поднял левую руку, потому что в правойбыла дубина, а пальцы едва держали ее и без того, впрочем, левая ближе ксердцу. – Давно не встречались.

Передний из гигантов, массивный и красный, как раскаленнаязаготовка, прорычал люто:

– Тебя не знаем… Но сейчас узнаешь нас.

Громобой удивился:

– Да?.. А я бы сказал, что бивал вас и раньше. В хвост игриву. Обознался неужто?

Гигант взревел, поднимая дубину:

– То были наши деды и отцы! Но ты сейчас узнаешь внуков!!!

Громобой оскалил зубы. Мельчает народ, мельчает. Деды горамитрясли, как вениками, а внуки будут всемером одну соломину поднимать – такпредрекают волхвы. Эти, что идут скопом, как стадо баранов, – правда, большихбаранов, – не увидят его смерти.

Он поплевал на ладони:

– Начнем?

…Мрак выискивал холмик: забраться бы повыше, оглядеться. Гдеже Ящер? Или надо искать во главе войска, как ходят военные вожди в Гиперборее,или пойдет в самой середке, как воюют киммерийские каганы?

На них молча и страшно напал отряд мертвецов. Дажебесстрашный Таргитай побелел и сделал движение ухватиться за живот. Они ещеносили следы жестоких боев, страшные раны рассекали лица, доспехи погнуты, аеще не остывшая кровь позволяла им двигаться так же быстро, как и невры.Похоже, на этот раз столкнулись с действительно опасными противниками.

В разгар боя двое из мертвецов, самые могучие с виду,закованные в железо, внезапно повернулись, одновременно выставили щиты. Тристрелы с сухим треском разбились с такой силой, что щепка оцарапала Олегу щеку.

Он отпрыгнул от неожиданности. Мертвецы явно защищали спинуничего не подозревающего Мрака. Он рубился, огромный и страшный, какразъяренный медведь, выдерживал натиск сразу пятерых, а эти двое, сомкнув щиты,остановили натиск сзади. Кривые мечи в их руках замелькали часто и умело.

– Ну, Мрак, – пробормотал Олег, судорожно смахивая пот, –ну, змей хитрый! Ну почему, почему мир так несправедлив?!

Когда Мрак опустил секиру в разгар битвы и отсапывался,раздувая ноздри, как Змей на взлете, кровники сомкнули щиты снова и выдерживалинатиск до тех пор, пока лохматый варвар не взревел яростно и хрипло, а егосекира в поднятой руке снова не заблестела надменно и вызывающе.

Олег посматривал завистливо.

– Что толку от моей мудрости? Ежели дикости живется проще… –Он оглянулся на Таргитая, тот молча и люто сражался сверкающим мечом. – Как идурости… И мне, что ли, жрать печенку?

Таргитаю, как и Мраку, подумал он сквозь бой и грохот, тожелегче. Чем ему, волхву. Когда молчит, вообще, герой из сказки. Золотые волосы,синие глаза, которые в гневе становятся холодными и серыми, как штормовые волнысеверного моря, огненный меч в мускулистой руке, добрая улыбка на мужественномлице.

– Печенку? – переспросил Таргитай радостно. Глазазаблестели. – Давай! А то у меня только ломоть хлеба, да и то засох…

Он сунул меч в ножны, потащил из-за спины мешок. Олегплюнул: сказочному герою нельзя открывать рот, сразу видно, из какой сказки.

– Тарх! Ты готов есть и сейчас?

– Я всегда готов, – удивился Таргитай. – Я ж не волхв, мненадо есть часто… Я слабый! А где твоя печенка?

Олег простонал, отступил, сбил наземь какого-то полузверя сдубинами в обеих руках. В зеленых глазах блеснуло бешенство.

– Тарх, молчи! Молчи, а? Молчание – золото!

– Да я чо, – пробормотал Таргитай. – У меня и так отмолчания зубы смерзлись.

Он нехотя потащил из ножен Меч. Олег видел, как отнебольшого отряда полян отделилась женщина в мужской одежде, пробралась междусражающимися к Таргитаю. Тот отступил, пошушукались, она вытащила из мешкачто-то белое, пышное, завернутое в широкие листья. Таргитай с готовностьюзабросил Меч за спину, одной рукой обнял женщину, будто раненый опирался о еехрупкие плечи, а другой рукой уже совал пирог, или что там было, в огромныйрот.

Олег простонал сквозь зубы. Показалось, что чавканье иплямканье доносится на этот конец поля. Таргитай жрал, женщина вытаскивала измешка еще и еще, Олег даже уловил запах жареной птицы, аромат лесных ягод, вкоторых вымачивалась птица.

– Черт бы побрал! – сказал он яростно. – Черт бы…

А позже видел, как из разных отрядов, если только тамоказывались женщины, несли Таргитаю баклажки с квасом, брагой, хмельным медом.Желудок Олега сперва взвыл, потом начал грызть ребра.

В руки пришла слабость. Он попятился, чувствуя себяникчемным и несчастным. Мрак завел себе друзей даже в подземном мире. Таргитаякормят и холят все девки. Мрак даже рассказывал, что однажды на берег морявышла русалка с ребеночком на руках и спрашивала испуганных рыбаков, какотыскать золотоволосого воина с синими как небо глазами. Правда, потом уже трирусалки, а с каждым разом по одной прибавлялось, но как ни нелепо, но Олег уженачал рыться в памяти, вспоминая их бегство с острова Буяна на морскойчерепахе… Вроде бы Таргитай не отлучался. С другой стороны, это ему полгодауговаривать, а у Тарха все иначе…

Хорошо, что Мрак не знает его мыслей, сказал бы что-нибудьехидное вроде: «Во многих знаниях – много горя, диким да дурным сами богипомогают».

Олег пожелтел, иссох, но упорно воздвигал магические щиты.Ветер, ударяясь о его заслоны, терял ударную мощь, вместо камней с неба сыпалсямелкий песок, острый и колючий, а с мертвецов и зверолюдей срывал бронюнеуязвимости.

Встретили еще отряд зверолюдей, проломились, как сквозьосоку. Мрак поскальзывался в крови и теплых внутренностях, громко жалел, чтотопчут еще не Ящера.

Олег вскрикнул:

– Не идет! Моя магия, похоже, иссякла!

– С чего бы? – удивился Мрак.

– Вот та туча, полная камней, все равно идет прямо на нас!

Таргитай завертел головой, искал, куда скакнуть от тучи скамнями. Мрак прорычал:

– Какая туча? Какие камни? Как вы с такими глазами еще лбыне поразбивали…

– А что это?

– Старый знакомый. Не встречали?